– Готова?

– Считай, что да.

– Не стискивай руль, ладно?

Он включил газ и медленно отпустил сцепление. Как только мотоцикл начал двигаться, Тревис оторвал ногу от земли. Габи легонько поставила ступню сверху.

Поначалу ехали медленно, Тревис постепенно набирал скорость, то притормаживал, то ускорялся, а затем переключил передачу и остановился. Они начали сначала. Тревис подробно объяснял, что именно он делает, и напоминал, что нельзя в панике жать на тормоза, иначе перелетишь через руль. Понемногу Габи начала вникать в суть. Выверенные движения его рук и ног имели нечто общее с игрой на фортепиано, и через несколько минут она даже стала предугадывать следующее действие Тревиса. И все равно он наставлял Габи до тех пор, пока эти движения не вошли в ее плоть и кровь.

Потом они поменялись местами. Теперь вела Габи. Тревис положил руки сверху, и весь процесс повторили с самого начала. Было не так просто, как казалось. Порой мотоцикл дергался или же она слишком сильно жала на тормоз, но Тревис оставался терпелив и ласков. Он ни разу не повысил голос, и Габи вдруг вспомнила, как он накануне обращался с малышами на пляже. Она вынуждена была признать, что это еще один плюс, не замеченный ею раньше.

Через пятнадцать минут тренировки Тревис перестал крепко держать руль, а потом и вовсе отпустил. Хотя Габи все еще чувствовала себя неловко, она начала увереннее набирать скорость и спокойнее жать на тормоз. Впервые, сидя на мотоцикле, она ощутила силу и свободу.

– Ты потрясающе справляешься, – восхитился Тревис.

– Здорово! – крикнула она, чувствуя легкое головокружение.

– Хочешь попробовать сама?

– Шутишь?!

– Нет.

Габи колебалась лишь мгновение.

– Да, – с восторгом подтвердила она. – Хочу.

Она остановила мотоцикл, и Тревис спрыгнул. Когда он шагнул в сторону, Габи сделала глубокий вздох, стараясь не обращать внимания на бешеное сердцебиение, и нажала на газ. Через секунду она уже ехала по дороге. Она останавливалась и снова трогалась вперед – сама. К удивлению Тревиса, Габи развернулась, описав широкую дугу, и быстро поехала к нему. Сначала он подумал, что она потеряла контроль над мотоциклом, но Габи изящно остановилась в двух шагах. Не в силах скрыть широкую улыбку, она буквально лучилась энергией.

– Поверить не могу, что я это сделала!

– Ты молодчина.

– Видел, как я развернулась? Конечно, получилось очень медленно, но я справилась!

– Да, видел.

– Это потрясающе! Я понимаю, почему ты так любишь мотоциклы. Просто чудо.

– Рад, что тебе понравилось.

– Можно еще разок попробовать?

Тревис указал на дорогу:

– Пожалуйста.

Она долго ездила туда-сюда, и Тревис видел, что с каждым разом в Габи крепнет уверенность. Она выполняла повороты все легче и даже начала описывать круги. Когда Габи наконец остановилась перед ним, лицо у нее раскраснелось. Она сняла шлем, и Тревис понял, что в жизни не видел ничего прекраснее.

– Я закончила, – заявила она. – Можешь садиться за руль.

– Уверена?

– Лучше раньше, чем позже. Не хотелось бы врезаться во что-нибудь и испортить впечатление.

Габи отодвинулась, Тревис занял свое место и почувствовал, как она обвивает его руками. Возвращаясь на шоссе, он с особой остротой ощущал прикосновение ее тела. Они выехали на трассу, сделали поворот, миновали Морхед-Сити и мост и, описав круг, вернулись в Бофор.

Через несколько минут проехали через исторический центр, минуя рестораны и причал, по пути к главной улице. Тревис наконец сбавил скорость и остановился на поросшей травой лужайке в конце квартала. С одной стороны стоял потрепанный дом в георгианском стиле – ему было лет сто как минимум, – а с другой – его ровесник-«викторианец». Тревис выключил мотор и снял шлем.

– Приехали, – сказал он, ссаживая Габи с мотоцикла. – Вот что я хотел тебе показать.

Что-то в его тоне подсказало ей отнестись серьезно к этому месту, которое на первый взгляд было просто лужайкой. Несколько секунд Габи наблюдала за Тревисом. Тот молча шагнул вперед. Сунув руки в карманы, он смотрел по ту сторону дороги, в направлении Шеклфорд-Бэнкс. Сняв шлем и пригладив растрепанные волосы, Габи подошла к нему. Встав рядом, она поняла, что Тревис расскажет ей все, когда сам будет готов.

– По-моему, с этого места открывается самый удивительный вид на всем побережье, – наконец начал он. – Это не похоже на океанские виды, где вокруг только волны, вода до горизонта. Красиво, но потом начинаешь скучать, потому что картина все время одна и та же. А здесь всегда есть на что посмотреть. Парусники и яхты, которые заходят в гавань… а если приехать вечером, то можно увидеть толпы людей на набережной и послушать музыку. Я видел, как по каналу плывут морские черепахи и скаты, а особенно мне нравятся мустанги вон на том острове. Я видел их много раз, но все равно прихожу в восторг.

– Ты часто здесь бываешь?

– Дважды в неделю, наверное. Приезжаю сюда подумать.

– Уверена, соседи просто в восторге.

– Они ничего не могут поделать. Эта земля принадлежит мне.

– Правда?

– А почему ты так удивлена?

– Не знаю… Это звучит так… по-домашнему.

– Не поверишь, но у меня действительно есть дом.

– И по слухам, ужасная соседка.

– Ну да.

– Я просто хотела сказать, что если человек покупает землю, то, видимо, у него далекоидущие планы.

– А ты не считаешь меня таким человеком?

– Ну…

– Если хотела польстить, тебе не удалось…

Габи рассмеялась:

– Ты не перестаешь меня удивлять.

– В хорошем смысле?

– По-всякому.

– Как в тот раз, когда ты привезла Молли в клинику и узнала, что я ветеринар?

– Я бы предпочла об этом не вспоминать.

Тревис усмехнулся.

– Тогда давай поедим.

Габи вернулась вслед за ним к мотоциклу. Взяв корзину и покрывало, Тревис отправился на небольшой склон в дальнем конце участка, расставил принадлежности для пикника и жестом пригласил Габи сесть. Когда оба устроились поудобнее, он принялся открывать пакеты. Достав две бутылки холодного чая с клубникой, Тревис протянул одну из них Габи.

– Что у нас в меню? – спросила она.

Тревис начал указывать на разные свертки:

– Три сорта сыра, печенье, оливки и виноград. Скорее легкая закуска, нежели ленч.

– По-моему, прекрасно. – Габи потянулась за печеньем и отрезала кусочек сыра. – Здесь ведь когда-то жили люди? – Увидев удивление на лице Тревиса, она указала на соседние дома. – Вряд ли это место пустовало сто пятьдесят лет.

– Ты права, – ответил он. – Дом сгорел, когда я был мальчишкой. Конечно, Бофор и сейчас маленький город, но в пору моего детства он был не более чем пятнышком на карте. Большинство старинных домов пришли в аварийное состояние, а тот, что был здесь, и вообще простоял заброшенным много лет. Большое ветхое здание с огромными дырами в крыше, и, по слухам, в нем водились привидения. Разумеется, в детстве этот дом нас невероятно привлекал. Мы любили лазить сюда по вечерам. Это была вроде как крепость, и мы часами играли по комнатам в прятки. Здесь были сотни прекрасных потайных местечек. – Тревис рассеянно выдернул несколько травинок, собираясь с мыслями. – Однажды зимой какие-то бродяги развели в доме огонь, чтобы согреться. Дом вспыхнул за считаные минуты, и на следующий день мы обнаружили только тлеющие бревна. Но главное, никто понятия не имел, как связаться с владельцем. Прежний хозяин умер и оставил дом сыну. Сын тоже умер и оставил дом кому-то третьему и так далее. В общем, груда мусора лежала около года, пока городские власти не пригнали сюда бульдозер. Потом о доме все позабыли, пока я наконец не разыскал его владельца в Нью-Мексико и не сделал ему чрезвычайно выгодное предложение. Он немедленно согласился. Сомневаюсь, что он вообще когда-либо бывал здесь. Полагаю, этот тип просто не знал, от чего отказывается.

– И ты собираешься построить здесь дом?

– Во всяком случае, таковы мои далекоидущие планы, учитывая, что я сущий домосед и все такое. – Тревис взял оливку и сунул в рот. – Не хочешь рассказать мне о своем парне?